2016-12-06 18:35:00
Если говорить о графическом оформлении стихотворения, первой, пожалуй, приходит мысль о том, что стих дробится на строки совершенно иначе, чем проза. Внешний вид стиха задает дополнительный код, который определенным образом влияет на содержание поэтического текста.
Простой пример: всем знакома “лесенка” В. Маяковского (кстати, первым эту форму записи стихов стал использовать А. Белый – посмотрите его “Золото в лазури”). Поэт подсказывает читателю, как именно стоит читать стихотворение: где необходимо сделать паузу, где произносить или прочитывать слова нужно на одном дыхании и, наконец, где должно находиться логическое ударение. “Ударение – указательный палец, отмечающий самое главное слово в фразе или в такте! В выделяемом слове скрыта душа, внутренняя сущность, главные моменты подтекста!” – читаем в “Работе актера над собой” Станиславского. Сквозь ритм, сквозь систему логически сильных и слабых фрагментов речи уже проглядывает смысл написанного или прочитанного.
Похожим образом раскрывает содержание и длина строк: длинные стихи, с одной стороны, заставляют читателя прочитывать все сразу, не прерываться, чувствовать энергетику стихотворения, с другой – могут способствовать замедлению темпа чтения за счет скопления смыслов. Короткие строки, напротив, выделяют конкретные мысли или даже слова, при этом позволяя читателю додумывать, творить вместе с автором. Ю.М. Лотман пишет: «…любая система закономерностей в принципе может быть воспринята в поэзии как значимая. Для этого необходимо, чтобы она, во-первых, была ощутимо урегулирована и этим отличалась от неорганизованного текстового фона и, во-вторых, нарушалась определенным, внутренне закономерным, образом». В небольшом по объему и хорошем тексте вряд ли есть место случайностям: автор обращает внимание на мельчайшие детали, часто даже не заметные читателю.
Но если эти способы разработки содержания на первый взгляд не вполне очевидны, то мимо стихотворения в форме какого-нибудь предмета пройти сложно. Создание фигурных стихов – акт творчества, выходящий за рамки словесности: текст организован так, что внешне представляет собой иконический знак, то есть знак, по форме подобный обозначаемому объекту. Однако это и не визуальное искусство, потому что большáя (а может, и бóльшая) часть информации передана речевыми средствами.
Фигурные стихи были известны еще в античности, пользовались популярностью в Средние века. В русской традиции важную роль играют сочинения С. Полоцкого, жившего в XVII веке. Фигурные стихи писали также Сумароков и Державин. Интерес к этой форме возникает и у поэтов Серебряного века – прежде всего, В. Брюсова, И. Рукавишникова и футуристов. Последние, правда, много занимаются визуальной поэзией, то есть пользуются и другими средствами: например, в состав произведения они включают отдельное изображение. Развивает традицию создания фигурных стихов С. Кирсанов, позже – А. Вознесенский, затем – по-концептуалистски – Д.А. Пригов. Впрочем, с последним утверждением можно поспорить: если «Ин вино веритас, а в пиве что?» своей формой напоминает бокал, то в других стихограммах интерпретировать визуальную часть произведения сложнее.
Остается лишь надеяться, что просьба «освободить вагоны» обращена не к нам и что не про нас «но пасаран» – по крайней мере, в том, что касается анализа поэтического текста.
А еще про фигурные стихи можно почитать тут: http://zerkalo-litart.com/?p=9510
